06.12.2010
Принято говорить, что образование начали реформировать в 80-90-х годах и продолжают реформировать сейчас. А образование в России страдает не оттого, что у него много реформ, а оттого, что эти реформы не были проведены до конца. Квалифицированную оценку настоящей реформе образования дает Александров Даниил Александрович, профессор факультета социологии, заместитель директора по науке Санкт-Петербургского филиала ГУ ВШЭ.
Что же произошло с Российским образованием?
Нужно было дать свободу самоопределения учебным заведениям средней школы еще при Горбачеве. Но когда это все-таки случилось,
большинство школ позиционировали себя как «особенные». Это хорошо видно по статистике: в 1985 году спецшкол было 10-15 %, а в
1995 только в Москве — 85%.
И в вузах и в школах образовался нерегулируемый, «дикий» рынок образования. Сложилось так: высшее образование, школьное образование и рынок образовательных услуг. Сейчас эта ситуация получше, а какое-то время назад, все деньги, которые получала система образования, кроме государственных, шли в виде выплат репетиторам, помощи на строительство, «спонсорская» помощь родителей, т.е. «черные» деньги. Конечно, вымогательства и коррупции в школе было гораздо меньше, чем в высшем образовании.
В высшем образовании тоже было много сложных ситуаций. В 90-е годы одни вузы пошли в сторону открытия коммерческих мест, за что их публично ругали. Другие вузы делали вид, что они не открывают коммерческих мест. Но, согласно федеральной статистике, есть прямая зависимость: чем больше коммерческих мест в вузах, тем меньше там коррупция. Поначалу я не поверил, но мне аргументировано подтвердили это.
Один из экспертов, который участвовал в сборе этой статистики, сказал, что рецепт может быть только один — приватизировать все вузы, кроме трех-пяти по стране, и все начнут нести деньги через кассу. Тогда это казалось избыточной мерой, но теперь мы понимаем, какая логика за этим стоит.
Если сделать вузы открытыми коммерчески, то клиент сможет требовать адекватных услуг, жаловаться на невыполнение договора — будет совершенно другой контроль.
Часто бывали ситуации, когда родители понимают, что в вузе что-то не так, но на это нет никакой управы и не с кого спросить. С коммерческими вузами все гораздо яснее и жестче.
Государство позволило школам и вузам поступать так, как они хотят, причем из лучших соображений. Что же произошло? В дошкольном образовании просто стали закрываться детские сады, сдавая помещения в аренду коммерческим структурам. А в школе возник рынок, на котором и учителя, и родители оказались взаимно заинтересованными в том, чтобы отсортировать детей. Возникло соображение, что тех детей, у которых высокая мотивация к учебе, в том числе семейная, хорошо было бы собрать в одну школу, а тех, у кого слабая мотивация, у кого родители не заинтересованы в образовании детей, пусть идут в другую школу. В результате разделение детей произошло по позициям, образованности и достатку родителей.
Как любая другая рыночная система, школа сегментируется по уровню достатка и статуса родителей. И часто деньги тут не при чем. Одна школа будет бесплатная, но престижная. Туда не идут дети рабочих, безработных и недавно приехавших в Петербург родителей. Это физико-математические школы, они в Петербурге просто международного уровня.
Школа устроена как машина по сортировке детей, не потому, что у кого-то есть идея формирования классовой структуры общества или умысел взять побольше денег. Школа фактически занимается классовым формированием структуры общества, это ее важная миссия.
С вузами происходит то же самое. Но если в крупных городах достаточное количество высших учебных заведений, из которых можно выбирать, то в регионах огромной России у абитуриентов, которые не решаются уехать, часто нет выбора. Они идут в тот вуз, который находится в «столице» их региона.
Мои коллеги провели исследования в N-ском регионе (назовем его так): что же школьники считают самым престижным вузом страны? Выяснилось, что они на первом месте называют МГУ, а на втором — местный университет. Они вообще не знают о том, что есть Санкт-Петербургский политехнический университет, ИТМО, другие ведущие вузы.
Понятно, что школ в каждом из городов России много, а университет приличный только один, и не из чего выбирать. Выехать за пределы своего города и региона бывает довольно трудно. Вообще, жить в условиях общежитий, сложного быта, поездок домой только на каникулах довольно тяжело. Помимо трудностей жизни в большом городе, это еще и дополнительные расходы. Первый барьер, который придется пройти — поездка на вступительные экзамены. Мало того, что условия адаптации к столичному городу для жителя региона сложны, он может еще «провалить» экзамены.
Расскажу историю одной моей знакомой из Северодвинска. Родители строили подводные лодки, а она хотела заниматься историей. Проваливая ее на экзамене, ей сразу сказали: «Зачем вы приехали? У Вас такой хороший университет в Архангельске». Но она приехала на следующий год, поступила в ЛГУ, закончила университет и поступила в аспирантуру, потом училась в Европейском университете в Санкт-Петербурге. Сейчас она стала профессором в Америке и выдающийся ученый. Так что пройти через все препоны «большого города» очень трудно.
Исследования Татьяны Клячко по стратегиям вузов показали, что они вкладываются в улучшение качества образования всеми средствами, в ущерб зарабатыванию средств на платных студентах. Есть такие вузы, которые тратят больше сил не только на открытие коммерческих программ, но и на улучшение преподавания, поиск работы для студентов, новые научные специальности. Знаете, какие вузы оказались вузы оказались на вершине этого списка? ЛЭТИ и ИТМО. Но мало кто это знает.
Сегментация вузов по престижности устроена иначе. Любому молодому человеку, который интересуется прикладной математикой или инженерной или физической областью я предложу идти либо в Политех, либо в ИТМО, либо в ЛЭТИ — прекрасные вузы высокого международного качества. В Петербурге есть и другие достойные вузы, никого не хочу обижать. Есть вузы, где сильны отдельные специальности, например, Политехнический университет: очень большой вуз, в котором там есть факультеты экстра-класса и факультеты, которые трудно рекомендовать. А вот ИТМО — сильный вуз в целом, он целостнее и энергичнее.
В условиях свободы вузы сами решают, на что им тратить деньги. Но поскольку вузы и так получают хороший доход, у них нет задачи привозить кого-то из провинциальных городов, тренировать их, облегчать переезд.
Российская система образования стремится к тому, чтобы в существующей рыночной конкуренции (а в вузах она очень жесткая) при вузе были подшефные школы, откуда бы набирались абитуриенты. Чтобы затем выпускники шли к ним в аспирантуру и оставались работать в вузе — формирование своего рода непрерывности и корпоративной лояльности. Это очень плохая система, потому что она останавливает людей, лишая их мобильности и подвижности.
Зачем был нужен отечественному образованию Болонский процесс? Зачем вместо специалитета было принято разделение на бакалавриат и магистратуру? Это вопрос не абстрактный, у этого решения есть социальное предназначение — принудить студентов к сознательному выбору специальности после 4 курса, и при этом предоставить ему возможность поменять специальность или вуз для дальнейшего обучения.
Государственный университет «Высшая школа экономики» (ГУ–ВШЭ). Филиал в Санкт-Петербурге
ГлавСправ. 2010
