30.07.2010

Каждый наш сотрудник — ключевая фигура

Кафедра физической химии — одна из старейших в Санкт-Петербургском государственном технологическом институте. В этом году она празднует особую дату — 111 лет. Своеобразным подарком к этому случаю стало открытие авторской магистерской программы «Физико-химическое конструирование и химическая технология наноструктур и функциональных материалов». Об ее особенностях нам рассказал заведующий кафедрой, член-корреспондент РАН Виктор Владимирович Гусаров.

Корр: Расскажите о том, как возникла идея создать новую магистерскую программу?

Виктор Гусаров: Физико-химическим конструированием материалов наша научная группа занимается достаточно давно. Прежде чем реально будет создан какой-нибудь новый материал или новая технология, они рождаются в голове у человека в виде идей. Идеи структурируются, обрастают физико-химическими моделями. На основе этих моделей прогнозируются свойства материалов, предсказывается характер протекания технологических процессов. Только после этого идеи могут быть воплощены в реальные материалы и технологии. Такая последовательность действий и составляет суть физико-химического конструирования.

Ключевым моментом в физико-химическом конструировании является появление идеи. Сами идеи базируются на фундаментальных научных знаниях, то есть создание нового материала или новой технологии, начинается с фундаментальных исследований в области химии и материаловедения. Научить студентов созданию новых материалов и технологий могут только преподаватели, сами активно занимающиеся наукой. Это главный момент нашей новой магистерской программы.

Вообще, высшее образование в хорошем университете не может строиться на пересказе учебников, которые студент и сам может прочитать. Обучение должно вестись преподавателями-учеными. Научить чему-то может только тот, кто сам это умеет делать.

Физико-химическое конструирование незаменимо, когда нет аналога у создаваемого материала или технологии, когда надо не улучшать показатели, а творить принципиально новое. Наш опыт внедрения научных разработок в практику показывает, что во всем мире предпочтение отдают именно не совершенствованию известного, а созданию существенно нового продукта. Рассуждения производственников в этом плане просты и понятны: модифицируя уже отработанную, налаженную технологию большого выигрыша ожидать не приходится, а проблемы, которые могут возникнуть, непредсказуемы.

Другое дело — абсолютно новые решения. Вы идете на риск, но в результате есть шанс сформировать новый рынок продуктов, получив от этого большой выигрыш.

Подготовить специалистов, которые бы обладали не только необходимыми знаниями, но и соответствующим мышлением, ориентированным на создание принципиально новых материалов и технологий — наша основная задача. Именно в связи с этим мы считаем, что процесс образования должен быть очень тесно связан с научной деятельностью. Иначе мы дадим студентам только набор знаний, но не научим их главному — думать, применять знания на практике.

Я пришел в Технологический институт год назад, и основным условием моего прихода на заведование кафедрой физической химии было организация на кафедре выпуска бакалавров и магистров. По-моему, выпускающими должны быть все кафедры, если мы рассматриваем свой вуз как университет. Без выпуска бакалавров, а, особенно, магистров, на кафедрах не может быть полноценной научной работы преподавателей. Без научной деятельности не может быть хорошего образования. Круг замкнулся.

Многоуровневая система образования мне представляется очень перспективной. Как бы ее не ругали, факт остается фактом: она более гибкая, динамичная. Ее огромное достоинство — академическая мобильность студентов. Тем более, что весь мир уже давно так живет — почему бы не перенять положительный опыт?

Например, в этом году у нас в магистратуре будут обучаться талантливые студенты со всей страны: одна девушка из Омска, другая из Москвы. К нам в магистратуру поступил даже молодой человек из Казахстана. Мы готовы обучать студентов из разных городов и стран.

Корр: Актуально ли сейчас это магистерское направление?

Гусаров: Наша магистерская программа актуальна для всех стран, вставших на инновационный путь развития. Не может развиваться человеческое общество без появления новой техники. Стартовым моментом для ее создания, как правило, становится появление новых материалов и новых технологий. На подготовку специалистов, ориентированных на разработку принципиально новых материалов и новых технологий, направлена наша магистерская программа «Физико-химическое конструирование и химическая технология наноструктур и функциональных материалов».

В качестве примера можно привести наши научные и технологические разработки в области создания принципиально нового класса материалов для атомной энергетики. После чернобыльской катастрофы во всем мире началась эпидемия «радиофобии». Атомная энергетика стала сворачиваться, АЭС практически не строились ни в Европе, ни в Америке. Но действительность показала, что без атомной энергетики мы не сможем восполнить все возрастающий энергетический дефицит.

Много надежд возлагается на так называемую альтернативную («зеленую») энергетику. Но, несмотря на ее активное развитие, объем получаемой энергии по-прежнему очень мал. Поэтому развитие атомной энергетики неизбежно, а значит, необходимо обеспечить систему безопасности в этой области. Важно, чтобы безопасность АЭС в минимальной степени зависела от человеческого фактора. Люди и так уже совершили достаточное количество ошибок. Электроника и автоматика тоже дает сбои. Нужно что-то более совершенное. Была предложена концепция пассивной системы безопасности. Реализация этой концепции в большой степени зависела от разработки нового класса «жертвенных материалов» системы безопасности АЭС. Создание таких материалов, аналогов которых до этого момента не существовало, типичный пример физико-химического конструирования.

Корр: Кто разработал образовательную программу? Это ваша идея?

Гусаров: В идейном плане мной многое было инициировано, то есть, все возможные просчеты — мои. Однако в положительном плане ничего бы не было сделано, если бы не наши увлеченные, талантливые преподаватели, создававшие нашу магистерскую программу. В этом плане все они просто незаменимы. Мы даже шутим на эту тему: захочешь уволить кого-то — и нельзя, у нас все фигуры ключевые, от каждого преподавателя очень многое зависит.

Когда было предложено открыть магистратуру, все активно занялись этим делом, работали, да и сейчас работаем с утра до позднего вечера. По сути, те, кто взялся за это новое для кафедры дело, как мне кажется, сплотились в дружную семью. Такая ситуация, о чем говорит и мировой опыт, вообще характерна для коллективов университетов и научных организаций. Я имею в виду, естественно, ведущие университеты и научные организации, в которых все развивается правильно.

Вообще, для плодотворного занятия наукой нужно много работать. Я твердо убежден: занятие наукой и образованием — это не работа в течение восьми часов в день с получением соответствующей зарплаты, а стиль жизни. Мы стараемся создать для этого все условия: в любое время года, в том числе и в нынешнее жаркое, отпускное лето, наши лаборатории на кафедре открыты, в них трудятся студенты, аспиранты, преподаватели. За последний год мы отремонтировали и оснастили современным оборудованием три лаборатории, в которых сейчас работает наша молодежь.

Увлеченных наукой всегда хватает. Некоторые, конечно, разъехались отдыхать, но я уверен, что, вернувшись и увидев научные результаты своих коллег, они пожалеют, что попусту потратили время. Пожалуй, вот для таких энтузиастов, которые и на каникулах занимаются наукой, магистратура и создана.

Корр: Какие образовательные технологии будут использоваться в процессе обучения?

Гусаров: Работа в плане использования каких-то специальных образовательных технологий еще только началась, тут еще надо много размышлять. Я не могу сказать, что в этом деле мы большие новаторы.

Можно выделить несколько обсуждающихся на кафедре направлений. Например, по-видимому, почти все, кто пришел в химию, был в детстве увлечен зрелищной, образной стороной химии — взрывами, красками, разноцветными огнями, необычными превращениями веществ — то есть некоторой алхимической зрелищностью. Потеря этой зрелищности, образности на лекциях, на практических и лабораторных занятиях обеднят восприятие материала. Мы хотели бы вернуться к старым приемам — вернуть взрывы и краски в аудиторию. Человек мыслит и творит образами, не будет образов — не будет идей, которые так важны для физико-химического конструирования новых материалов и технологий.

Планируется, конечно, и применение разнообразных мультимедийных технологий, как во время лекций, так и для самостоятельной подготовки. Но наш, да и не только наш, опыт показывает, что в этом плане надо соблюдать меру. А уровень этой меры не известен. Лекции планируется вывешиваться в Интернете. Вообще, в плане накопления опыта по использованию новых образовательных технологий будем активно сотрудничать с другими университетами.

Важной частью образования в рамках магистратуры является научная деятельность, поэтому на кафедре организована НИРС (научно-исследовательская работа студентов), действует научный семинар кафедры, проводятся два ежегодных конкурса научных работ. Например, один из них идет под девизом — «Химия и искусство». Мне кажется, что это может быть очень интересный конкурс. У нас есть такая задумка: победителей конкурсов отправлять в ознакомительные поездки в университеты и научные организации различных городов и стран. Например, в Париж, Дрезден, Екатеринбург, Новосибирск, в организации, с которыми мы активно сотрудничаем. Ведь это очень важно для молодежи — знать, как учатся, занимаются наукой студенты в других городах, в других странах.

Корр: Как прошел набор студентов на новую специальность? Условия приема были особенными?

Гусаров: В магистратуру у нас был конкурс. Сложным прием был, в первую очередь, потому, что на нашей кафедре еще не было своего выпуска бакалавров. Выбирать пришлось из студентов других кафедр, других вузов, других городов и стран, с разной спецификой подготовки. Многие справились с вступительными экзаменами. К сожалению, мест было нам выделено немного, всего 10, и отдавать предпочтение кому-либо было весьма непросто, ведь в магистратуру идут в основном очень хорошие студенты.

Корр: Что ожидает ваших выпускников после окончания вуза? Будут ли они востребованы?

Гусаров: На магистрантов, которые к нам сейчас поступили, уже есть спрос. Можно считать, что они уже все распределены. Я заведую лабораторией в Физико-техническом институте Российской академии наук, и хорошо знаю — там спрос на наших магистров большой. У нас обширные контакты с институтами Российской академии наук, отраслевыми институтами, связанными с разработкой материалов, атомной энергетикой — везде требуются магистры такого профиля.

Мы планируем, что наши магистры станут хорошими преподавателями высшей школы, ключевыми работниками на предприятиях, занимающихся наукоемким производством.

У нас есть проекты с зарубежными организациями в рамках международных соглашений России и Европы. Мы не будем возражать, если кто-то из наших студентов уедет за рубеж, и будет работать там, если у нас в стране его не устроит работа. Я считаю, что лучше работать по специальности в любой стране мира, чем заниматься чуждым тебе делом в России.

Корр: Государство помогает вам финансово? Или все делается за счет собственных средств?

Гусаров: Я отношусь к финансовой помощи государства так: если правительство поможет, то это прекрасно. Но постоянно рассчитывать на чью-то помощь нельзя. Мы же не маленькие дети, которые от всех зависят, так как не могут обеспечить себя сами. С определенного возраста нужно уметь зарабатывать средства на обеспечение своих научных и образовательных инициатив.

Надо отметить, что финансовая несамостоятельность некоторых ученых — наследие нашего уже далекого прошлого. Я только от старшего поколения докторов наук, профессоров (точнее, от некоторых его представителей) слышал такие фразы: «Дайте нам современные приборы, обеспечьте нас достойной зарплатой, и тогда мы будем заниматься наукой и выдавать научные результаты мирового уровня».

Молодые ученые, по крайней мере, те, с кем я работаю, таких представлений уже не имеют. Они научились удовлетворять свои научные желания с помощью финансирования, получаемого ими в конкурсной борьбе.

Существует много российских и международных фондов конкурсной поддержки науки и высшего образования. Вся молодежь у нас пишет проекты на эти конкурсы. В конце концов, после определенных усилий получают гранты.

Есть промышленные предприятия, с которыми можно заключать хоздоговоры на проведения научных работ. Надо только, чтобы вы обладали собственными, уникальными знаниями и умениями, которые нужны на производстве. Та информация, что в учебниках написана, по сути, не представляют большого интереса. Если на предприятии есть грамотные специалисты, то они и сами книжки прочитать могут. Для производства нужны оригинальные научные идеи. Кстати, мы опять вернулись к ключевой идее, на которой базируется наша магистерская программа.

Отвечая на второй ваш вопрос, можно сказать, что главным образом мы рассчитываем на финансовые средства, зарабатываемые самостоятельно, и ориентируем на такой подход своих студентов и аспирантов. К сожалению, переделать докторов наук и профессоров, по-видимому, уже не получится.

Бюджет нашей кафедры в прошлом учебном году составил около 15 млн. рублей. Однако если говорить об идеальной ситуации, то на каждого человека кафедры нужен один, а то и два миллиона в год. У нас работает около 20 сотрудников. Вот и получается, что для нормальной работы кафедре необходимо хотя бы 20-40 млн. рублей, 15 млн. — маловато.

К открытию новой магистерской программы мы закупили современное оборудование, приборы, отремонтировали лабораторные помещения. Ремонт, кстати, у нас сейчас постоянно — готовимся в новому учебному году. Когда мы получаем гранты, выполняем хоздоговоры, то большая часть средств обязательно выделяется на закупку оборудования и ремонт помещений кафедры.

Санкт-Петербургский государственный технологический институт

ГлавСправ. 2010