07.12.2010
Можно утверждать, что в начале 90-х с политическим распадом СССР произошел и образовательный распад страны. Единый государственный экзамен стал инструментом, который призван обеспечить единство образовательного пространства и возможность менять место обучения в зависимости от своих образовательных интересов. Так считает Даниил Александрович Александров, профессор факультета социологии, заместитель директора по науке Санкт-Петербургского филиал ГУ ВШЭ.
У всей современной реформы образования, в том числе разделения на бакалавриат и магистратуру, введения ЕГЭ, на самом деле, очень важное общественное и государственное предназначение: обеспечить единое образовательное пространство в Российской Федерации, предоставить возможность переезда для выполнения своих образовательных планов и повысить ответственность молодого человека за свой выбор.
Теперь молодой человек знает, что с хорошими результатами ЕГЭ, полученными в родном городе, он может поступить в престижный питерский или московский, инженерный или экономический вуз. И он не побоится ехать, т.к. знает, что у него уже есть «билет».
Конечно, существуют и олимпиады, которые как ЕГЭ дают выпускникам некоторые гарантии. Эта было одной из основных задач ЕГЭ, кроме основной — объективная оценка знаний выпускника. И вузы, которые первые начали принимать в качестве эксперимента по результатам ЕГЭ, были очень довольны результатом — к ним поехали абитуриенты со всей страны.
Никто не будет спорить, что реформы образованию нужны, их нужно реализовать. Но возникли вопросы о качестве инструмента, с помощью которого мы воссоздаем общенациональное пространство. Будет правильно сказать, что ЕГЭ у нас плохо организован. Но дело в том, что никакого другого способа организации общенационального пространства не предложено и не предвидится.
Похожие единые экзамены, лучше или хуже, уже существуют в Германии, Франции, Америке, Англии. В одних случаях его проводит государство, в других случаях — независимые образовательные организации. Где-то такой экзамен проводится бесплатно, в других — за небольшую плату (например, в Америке).
ЕГЭ — это единственная тестирующая система, которую придумало человечество, чтобы добиться единого образовательного пространства. Это необходимо всем: и в Европе, и в Америке, и в России. Никто не хочет оказаться на обочине мировых процессов. Например, американцев тревожит, что у них довольно автономная система организации по штатам. Но там работает национальная система вузов с Единым добровольным тестом. Он негосударственный, но его приняли 99,9% вузов Америки. Пусть это случилось не сразу: несколько десятилетий потребовалось, чтобы, в конце концов, все вузы согласились, что будут принимать на основе одного базового теста, который проводит одна и та же организация. Лучшего способа объединения нет.
Мы получили Единый экзамен как уже опробованный инструмент. Может, он не очень хорош, но им можно пользоваться. Правда, это вызвало новый бум репетиторства, например, по подготовке к ЕГЭ. Жаловаться бессмысленно, ведь любое специфическое знание требует специального обучения и проверки.
ЕГЭ нужно совершенствовать. Я бы свел его к 3-4 дисциплинам: математика, русский язык, иностранный язык, естественные науки — т.е. базовые компетенции. Как обществовед я считаю, что экзамены по обществоведению не очень нужны. Если бы наш вуз (ГУ-ВШЭ) на обществоведческие специальности принимал по результатам ЕГЭ только по русскому языку, математике и иностранному языку — этого было бы достаточно.
У нас есть возможность еще не один раз пересмотреть, как будут устроены задания в рамках ЕГЭ, какие дисциплины должны в него попадать. Но мы понимаем, что лучше, чем ЕГЭ механизма просто нет. Это следует принять как аксиому.
Проблема системы образования в другом: мы имеем универсальный инструмент, который как все универсальные инструменты, плохо подходит конкретных случаев. Этим универсальным «аршином» начинают мерить и школы, оценивая средний балл ЕГЭ на выпуске, и вузы, подсчитывая средний балл ЕГЭ при приеме. В результате, образно говоря, и баскетболиста и борца сумо меряют одним и тем же аршином, и оказывается, что один слишком высокий, а другой слишком толстый. Сравнивать их — вещь бессмысленная.
Но это не означает, что нам не нужен универсальный инструмент оценки, так что приходится с этим как-то справляться.
Оценивание школ по результатам ЕГЭ пытается решить задачу: сделать так, чтобы качество школ и государственные субсидии хотя бы частично зависели от результата выпуска старшеклассников.
Вот это представляется мне чрезвычайно опасным. Почему? Дело не в завышении баллов и приписках. У нас есть «бедные» сельские школы (назовем их так условно по родительскому доходу и статусу). Они вынуждены брать тех детей, которые есть, родители которых по разным причинам не могут помочь выполнить сложное домашнее задание. Поэтому учителям приходится тратить на таких детей гораздо больше, чем в «успешных» школах, где родители готовы помогать детям во всем. Выясняется, что в «бедных» школах труднее подтянуть детей, нагрузка на преподавателей огромная, а зарплата низкая.
Мне представляется, что субсидии должны идти не за результат, а за вклад в результат. Если есть дети, за которых родители делают математику, то учительские инвестиции в детей гораздо меньше. А вот легко ли хорошо научить математике детей, у которых родители вообще не знают русский язык, потому что они недавно в Россию приехали?
Если мы будем мерить качество школы только по результатам ЕГЭ, есть опасность «наказывать» те школы, которые на самом деле выполняют важнейшую национальную функцию: выравнивание социальных слоев, адаптация трудовых мигрантов, создание общего национального пространства, — это очень важно учитывать. Поэтому просто ставить оплату труда учителя в зависимость от результатов ЕГЭ — в корне неверно.
То же касается вузов. Рейтинги существуют разные. К примеру, есть рейтинги агентства Рейтор, есть и другие, и каждый волен выбирать тот рейтинг, который ему поможет сориентироваться.
Есть некое инструментальное измерение, которое говорит что-то верное о феномене. В моем примере: баскетболисты — высокие, а борцы сумо — толстые.
Когда первый раз все вузы обошли и померили «деревянным метром», у них осталось недоумение: «Зачем вы меня измерили?!». Но это пройдет.
Важен не столько рейтинг, сколько само измерение.
Многие претензии вузов, мне известные, были связаны с тем, как была организована информация на их сайтах. Ее неправильно прочитали, на этой основе сделали довольно категорические выводы и управления образованием Российской Федерации, и преподаватели, и абитуриенты. Оказалось, что если данные пересчитать, то средний балл получается чуть выше…
Мне кажется, что скандал, который разгорелся вокруг рейтинга ЕГЭ, напоминает известную фразу: «Пожар пошел немного к украшенью». Скандал этот пойдет «к украшению» нашей системы образования. Вузы начнут очень аккуратно относиться к тому, что они размещают на сайте, а те люди, которые используют эту информацию для создания рейтингов — аккуратнее это делать. Через неизбежные трения мы придем к общему согласию, когда вузы будут «прозрачными».
Ситуацию будут прояснять и уточнять жалобы на рейтингование, т.е. все будет происходить, как в обычном процессе учета и контроля. Обострение любой ситуации приводит к оздоровлению организма в целом. Изучение результатов ЕГЭ по вузам и возникшее вокруг этого обострение и жалобы, в конечном итоге, пойдут на пользу всем.
Рейтингом вскрыта только публичная сторона вуза, которую в нашем случае затронуло агентство РИА Новости. Но есть также информация по факультетам и отдельным специальностям. Сейчас у многих острое ощущение обиды. И экономистам, например в ГУ-ВШЭ, неприятно узнать, что новый факультет востоковедения показал средний балл выше, чем традиционный — экономический. В качестве эксперимента мы организовали «зеленую улицу» на один из факультетов: объявили абитуриентам, что возьмем всех, у кого балл ЕГЭ выше определенной планки. Ребят оказалось в несколько раз больше, чем рассчитывала администрация вуза… И взяли. Москва сказала, что она это оплатит. Да, средний ЕГЭ получился ниже, чем если бы эту границу провели повыше. В результате всем обидно, но это хорошо.
Мне кажется, что между вузами и внутри вузов будет правильная конкуренция, которая пойдет на пользу самим вузам — и внутри, и снаружи.
Государственный университет «Высшая школа экономики» (ГУ–ВШЭ). Филиал в Санкт-Петербурге
ГлавСправ 2010
